Снейп прищурил один глаз, дернул уголком губ, приподнял бровь так, что Гарри понял – симметричная мимика для слабаков (с)
Интересная статья вообще))) Править не буду, потом ознакомлюсь))) пусть висит)
«Мир цветов и ив», как называют свою профессию гейши.
читать дальшеГЕЙША (япон. слово "гейся", образовано из 2 иероглифов: "гей" - искусство и "ся" - человек, т. е. "человек искусства"), в Японии женщина, прошедшая длительное обучение музыке, пению, танцам, умению вести остроумную светскую беседу и т. п. и развлекающая посетителей чайных домиков или гостей на приемах и прислуживающая им. Девушки оказывают гостям тысячи знаков внимания, следят, чтобы бокал всегда был полон, обмахивают веером, убирают в сторону хаори, но на этом — все. В середине ужина они устраиваются на миниатюрной сцене, где, сидя на коленях, играют на сямисене. Гейши танцуют, декламируют стихи. Во время ужина она пьет, но не ест, угощает гостей сакэ и поддерживает беседу.
Кроме того, гейша обладает неуловимым эротическим обаянием ики. Это качество не имеет ничего общего ни с раболепием, ни с покорностью, ни, напротив, с отсутствием чувства стыда. Ики - это обольстительная элегантность и утонченный стиль поведения. Отражающий, между прочим, глубокое понимание гейшей своей социальной роли.
Что касается секса, то для гейш он не был нормой общения с клиентом. Одних только денег для того, чтобы сделать гейшу своей любовницей, мужчине было явно недостаточно. Все зависело от обоюдной договоренности. Он должен был также обладать ики – у гейш было так много почитателей, что они могли выбирать, к кому проявить свою благосклонность. Поэтому некоторые гейши впоследствии легко проникли даже в высшие слои общества, ибо жили по принципу: работаю, как нужно, люблю, кого хочу.
Для японца быть приглашенным на вечер с гейшей — большая честь. Она для него и воплощение мечты, и верная сообщница одновременно. Впрочем, нужно быть японцем, чтобы оценить сам факт приглашения в общество гейш. Хотя бы потому, что деньги здесь не имеют значения. Нужны рекомендации. Ведь визит к гейшам — своеобразный билет в закрытый клуб для почтенной публики.
Руководят гейшами "матушки" (ока-сан), а сами они называют друг друга сестрами . Естественно, речь не идет об их равенстве, так как в японском нет просто "сестер", есть только "младшие сестры" и "старшие сестры". Старшими считаются не те гейши, кто старше по возрасту, а те, кто дольше занимается этой работой. Старшую сестру называют онэ-сан, её сестра говорит, что с ней она «завязала узел», имея ввиду особую церемонию породнения двух гейш. Районы, в которых жили общины гейш, назывались ханамати - "цветочные улицы".
Гейши не имеют права выходить замуж, не "выйдя из бизнеса". Такое право имеют только "матушки".
Раньше каждый город имел свою улицу или хотя бы дом гейш (окия, в Киото он мог быть совмещен с отяя, чайным домиком, в Эдо - нет). Посетитель переступал порог — и на вечер становился "императором". Наступило время "чашки чая". Тогда японская семья считала для себя честью, если девушка избирала судьбу гейши. Тот факт, что родители могли себе позволить оплатить расходы дочери на обучение, заставлял окружающих относиться к ним с большим уважением.
У гейш не было фамилий, а только имена-прозвища (как и у актеров и других профессиональных сообществ в Японии). Эти имена переходили по наследству от предыдущих гейш этого ханамати. Обычно все эти имена начинались на корень, придуманный для этого при основании ханамати, а самым почетным было имя основательницы нового заведения – новой семьи, с добавлением номера поколения.
В каком-то смысле главная задача гейши та же, что и у ролевиков – создать атмосферу, принципиально отличающуюся от того, что творится за окном. По сути творится игра, а мужчины впадают в детство и ведут себя «неподобающим образом». Тактично раскрепостить мужчину, элегантно подыграть ему, его самолюбию и его шалостям – вот постоянная забота гейши. Для этого они не редко даже устраивают какие-то детские игры, снимающие зажатость и чопорность особенно закомплексованных клиентов.
В чайных домиках мужчины могли хоть ненадолго сбросить панцирь условностей, социального давления и обрести безмятежность и блаженное удовольствие быть объектом внимания, восхищения, пусть и наигранных, но все равно служивших бальзамом для мужского самолюбия. Разумеется, многое зависело от платежеспособности клиента.
Большую часть времени мужчины проводили не за занятиями сексом, а за чашками саке, танцами, песнями и весельем. Собственно, именно этого им не хватало дома, где отношения между супругами были строго кодифицированы, а излишняя веселость могла сказаться на родительском авторитете.
В отличие от юдзё, гейши изначально работали не только и не столько в "веселых кварталах". Они приходили по вызовам всюду, где мужчины собирались на дружеские вечеринки (гейши называли их "дзасики" - буквально это переводится как "комната", клиенты - "энкай", "банкет"). Основное достоинство гейш - умение весело и остроумно поддерживать беседу. Они шутят, читают стихи, поют песни, танцуют, аккомпанируют мужскому пению, организовывают немудреные, но веселые групповые игры. Основной музыкальный инструмент для гейш - трехструнный сямисэн. Развлекая гостей, гейши создают для них особую атмосферу комфортности, игровой занимательности и по мере потребности - интеллектуального общения.
Клиенты довольно часто влюблялись в гейш, и те иногда отвечали клиентам взаимностью. Богатый вдовец имел право выкупить гейшу и жениться на ней, но это было очень дорого. Поэтому практиковались различные виды любовных клятв, знаков и договоров - татуировки, вышивки на одежде и даже взаимное отрубание мизинцев. Периодически происходили двойные самоубийства (синдзю) - считалось, что люди, соединившиеся в смерти, соединятся и в следующем перерождении.
Обеты в те времена писались на специальной бумаге, продаваемой только в храмах. Они скреплялись печатью кровью, в них человек клялся буддами и бодисатвами, Брамой и Индрой и всеми "властителями судеб". В случае неисполнения обета человек навлекал на себя небесную кару всех тех богов, которыми клялся. Влюбленные бережно носили обеты на груди в специальных мешочках. Обеты, написанные на священных листах бумаги, считались магическими оберегами, и их нельзя было просто бросить или разорвать. Их можно было только предать огню в случае измены одной из сторон.
Синдзю происходило, как правило, вне человеческого жилья. Влюбленные бегут глубокой ночью в какое-то безлюдное место и на рассвете посреди пробуждающейся природы, с первыми ударами храмовых колоколов, гибнут. Совершается не самоубийство, а убийство и самоубийство. Мужчина сначала закалывает свою возлюбленную, а потом кончает с собой. В момент синдзю женщины нередко просили возлюбленных привязывать их к деревьям, чтобы не выглядеть безобразно по смерти - труп умершего считался нечистым, и зрелище трупа вызывало отвращение, считалось позорным.
Полезно знать
Окна публичных домов в Японии, как и в Китае, имели голубые (зеленые) ставни, поэтому назывались Зелеными Беседками или Голубыми Покоями, в отличие от европейчких районов "красных фонарей"
Полиция о таких заведениях осведомлена прекрасно, но никаких мер не предпринимает. Общество знает: бороться с проституцией бессмысленно. В Японии, в отличие от христианской Европы, плотское наслаждение никогда не воспринималось как нечто греховное. Задача полиции совсем другая: чтобы платились налоги, чтобы не обсчитывали, чтобы содержатели публичных домов исправно доносили о подозрительных клиентах (в частности, об иностранцах).
Традиция мирного сосуществования публичных домов с полицией насчитывает около четырех веков. В 1612 году некто Сёдзи Дзинъэмон подал властям докладную записку. В ней он сетовал на трудность контроля за проституцией и советовал собрать все публичные дома Эдо (нынешний Токио) в одном квартале, нарисовав милую сёгунскому сердцу идиллическую картину тотальной слежки и доносительства: "Если эти заведения будут собраны в одном месте, их содержатели будут обращать особое внимание на всех, кто там слоняется. И если они заметят подозрительное лицо, то обязательно сообщат о том властям".
Несколько подумав, власти согласились, отметив, что в древности "добродетельные люди говорили в своих стихах и других сочинениях, что заведения, предназначенные для женщин легкого поведения и праздношатающихся, суть паразиты на теле городов. Однако зло это неизбежно, и в случае насильственного упразднения таких заведений люди, лишенные нравственных начал, запутаются еще больше".
Выделив на территории города в квартале Ёсивара специальный участок для строительства публичных домов, власти даже освободили их содержателей от налогов - в обмен на честное сотрудничество с тайной полицией. При этом квартал обнесли стенами и окружили рвом с водой, а его обитательницам (их насчитывалось около четырех тысяч душ) было запрещено покидать огороженную территорию. Исключение было сделано только для трех случаев: вызова в суд, визита к врачу и прогулки с клиентом для любования цветением сакуры.
В Ёсивару заглядывали самые разные люди: и молодежь и добропорядочные отцы семейств. В Японии всегда считалось, что семья - одно, а "это дело" - совсем другое. Ничего ни у кого не убудет, если весело провести время с подружкой, а вот не суметь семью прокормить и детей воспитать - это уже безобразие и грех.
В публичных домах, как и в любых японских учреждениях, стремились избежать конкуренции среди сотрудников (именно по этим соображениям и сейчас в японских фирмах не принято поощрять выдающиеся таланты). Поэтому клиентам не разрешалось назначать свидания разным девушкам из одного и того же заведения. При входе в Ёсивару сводник первым делом осведомлялся, имеется ли уже у посетителя постоянная подружка. А если любителю разнообразия удавалось провести администратора, это расценивалось как "неполное служебное соответствие" последнего. Так что свобода выбора у гостей Ёсивары была весьма относительная. И это способствовало завязыванию связей, не ограничивающихся одной ночью, то есть тех самых "человеческих отношений", которые культивируются и в нынешних веселых кварталах.
Проститутки в средневековой Японии были сплошь грамотными. Кодекс поведения предписывал им частое писание писем с изъявлениями нежных чувств. Кроме того, грамота была весьма полезна и для "обмена опытом" - руководства по технике совокупления издавались тогда в большом количестве. Японская традиция насчитывала 48 любовных поз (знаменитая индийская "Кама-сутра" - 64), однако подавляющее большинство из них, похоже, оставались невостребованными. Это неудивительно: многие довольно трудны для исполнения. К тому же составители пособий обладали изрядным чувством юмора: на одной из картинок изображены готовые к соединению дама и господин, раскачивающиеся на растущих рядышком двух стволах бамбука.
В профессиональных советах для жриц любви много внимания уделялось сопутствующим обстоятельствам. Так, на рассвете рекомендовалось "проникновение сзади" - "будто свет луны из окошка". С любимым, которого ты давно не видела, хорошо лежать сбоку, поскольку это продлевает удовольствие. Говорилось не только об эротических утехах, но и о многом другом - как за собой ухаживать, как вести себя со стариком или юнцом, как кому понравиться, кто какие разговоры любит.
С открытием Японии для Запада и появлением во второй половине XIX века многочисленных европейцев кое-что стало меняться и в Ёсиваре. Желание угодить новым клиентам привело к тому, что вместо привычных матрасов на циновках в публичных домах вошли в моду кровати (говорят, сами проститутки поначалу их недолюбливали за излишнюю мягкость), стулья (у которых, правда, для удобства отпиливали ножки) и даже ночные горшки. Однако все эти новшества не привились, а сама связь с иностранцем стала рассматриваться как дискредитация почтенного занятия. Существует запись суждений одной профессионалки, сделанная уже в послевоенное время. Эта чистюля на полном серьезе утверждает, что женщины, которые путаются с иностранцами, совершенно не умеют иметь дело с соотечественниками, не желают стирать свое белье и к тому же не брезгуют надевать платья своих подружек.
Я ещё смотрел про публичные дома, специально построеных для людей (в часности знаменитостей или занимающие высокие должности), которые хотят остаться анонимными но желают занятся сексом с проститутками.Так в этих публичных домах имеются запертые комнаты, в стенах котрых прорублены маленькие арки,куда проститутки садятся на колени (раком) и пропихивают заднюю полвину тела.А в другу комнату (соседнею с первой) заходят клиенты.
Но так как эта поза не очень удобна , в публичых домах специально заматывали глаза проституткам для того чтобы они не видели своих клиентов.Так было на много удобнее.
Если у вас есть любая другая информация о публичных домах Японии просьба выкладывать здесь.
(с) сеть, все сеть, гг))
А вот тут про китайские дома. Мне было надо для фика, вот я и рылся. Но, как оказалось, тема очень интересная))
orient.rsl.ru/upload/text/2003/2003_3_14/2003_3...
«Мир цветов и ив», как называют свою профессию гейши.
читать дальшеГЕЙША (япон. слово "гейся", образовано из 2 иероглифов: "гей" - искусство и "ся" - человек, т. е. "человек искусства"), в Японии женщина, прошедшая длительное обучение музыке, пению, танцам, умению вести остроумную светскую беседу и т. п. и развлекающая посетителей чайных домиков или гостей на приемах и прислуживающая им. Девушки оказывают гостям тысячи знаков внимания, следят, чтобы бокал всегда был полон, обмахивают веером, убирают в сторону хаори, но на этом — все. В середине ужина они устраиваются на миниатюрной сцене, где, сидя на коленях, играют на сямисене. Гейши танцуют, декламируют стихи. Во время ужина она пьет, но не ест, угощает гостей сакэ и поддерживает беседу.
Кроме того, гейша обладает неуловимым эротическим обаянием ики. Это качество не имеет ничего общего ни с раболепием, ни с покорностью, ни, напротив, с отсутствием чувства стыда. Ики - это обольстительная элегантность и утонченный стиль поведения. Отражающий, между прочим, глубокое понимание гейшей своей социальной роли.
Что касается секса, то для гейш он не был нормой общения с клиентом. Одних только денег для того, чтобы сделать гейшу своей любовницей, мужчине было явно недостаточно. Все зависело от обоюдной договоренности. Он должен был также обладать ики – у гейш было так много почитателей, что они могли выбирать, к кому проявить свою благосклонность. Поэтому некоторые гейши впоследствии легко проникли даже в высшие слои общества, ибо жили по принципу: работаю, как нужно, люблю, кого хочу.
Для японца быть приглашенным на вечер с гейшей — большая честь. Она для него и воплощение мечты, и верная сообщница одновременно. Впрочем, нужно быть японцем, чтобы оценить сам факт приглашения в общество гейш. Хотя бы потому, что деньги здесь не имеют значения. Нужны рекомендации. Ведь визит к гейшам — своеобразный билет в закрытый клуб для почтенной публики.
Руководят гейшами "матушки" (ока-сан), а сами они называют друг друга сестрами . Естественно, речь не идет об их равенстве, так как в японском нет просто "сестер", есть только "младшие сестры" и "старшие сестры". Старшими считаются не те гейши, кто старше по возрасту, а те, кто дольше занимается этой работой. Старшую сестру называют онэ-сан, её сестра говорит, что с ней она «завязала узел», имея ввиду особую церемонию породнения двух гейш. Районы, в которых жили общины гейш, назывались ханамати - "цветочные улицы".
Гейши не имеют права выходить замуж, не "выйдя из бизнеса". Такое право имеют только "матушки".
Раньше каждый город имел свою улицу или хотя бы дом гейш (окия, в Киото он мог быть совмещен с отяя, чайным домиком, в Эдо - нет). Посетитель переступал порог — и на вечер становился "императором". Наступило время "чашки чая". Тогда японская семья считала для себя честью, если девушка избирала судьбу гейши. Тот факт, что родители могли себе позволить оплатить расходы дочери на обучение, заставлял окружающих относиться к ним с большим уважением.
У гейш не было фамилий, а только имена-прозвища (как и у актеров и других профессиональных сообществ в Японии). Эти имена переходили по наследству от предыдущих гейш этого ханамати. Обычно все эти имена начинались на корень, придуманный для этого при основании ханамати, а самым почетным было имя основательницы нового заведения – новой семьи, с добавлением номера поколения.
В каком-то смысле главная задача гейши та же, что и у ролевиков – создать атмосферу, принципиально отличающуюся от того, что творится за окном. По сути творится игра, а мужчины впадают в детство и ведут себя «неподобающим образом». Тактично раскрепостить мужчину, элегантно подыграть ему, его самолюбию и его шалостям – вот постоянная забота гейши. Для этого они не редко даже устраивают какие-то детские игры, снимающие зажатость и чопорность особенно закомплексованных клиентов.
В чайных домиках мужчины могли хоть ненадолго сбросить панцирь условностей, социального давления и обрести безмятежность и блаженное удовольствие быть объектом внимания, восхищения, пусть и наигранных, но все равно служивших бальзамом для мужского самолюбия. Разумеется, многое зависело от платежеспособности клиента.
Большую часть времени мужчины проводили не за занятиями сексом, а за чашками саке, танцами, песнями и весельем. Собственно, именно этого им не хватало дома, где отношения между супругами были строго кодифицированы, а излишняя веселость могла сказаться на родительском авторитете.
В отличие от юдзё, гейши изначально работали не только и не столько в "веселых кварталах". Они приходили по вызовам всюду, где мужчины собирались на дружеские вечеринки (гейши называли их "дзасики" - буквально это переводится как "комната", клиенты - "энкай", "банкет"). Основное достоинство гейш - умение весело и остроумно поддерживать беседу. Они шутят, читают стихи, поют песни, танцуют, аккомпанируют мужскому пению, организовывают немудреные, но веселые групповые игры. Основной музыкальный инструмент для гейш - трехструнный сямисэн. Развлекая гостей, гейши создают для них особую атмосферу комфортности, игровой занимательности и по мере потребности - интеллектуального общения.
Клиенты довольно часто влюблялись в гейш, и те иногда отвечали клиентам взаимностью. Богатый вдовец имел право выкупить гейшу и жениться на ней, но это было очень дорого. Поэтому практиковались различные виды любовных клятв, знаков и договоров - татуировки, вышивки на одежде и даже взаимное отрубание мизинцев. Периодически происходили двойные самоубийства (синдзю) - считалось, что люди, соединившиеся в смерти, соединятся и в следующем перерождении.
Обеты в те времена писались на специальной бумаге, продаваемой только в храмах. Они скреплялись печатью кровью, в них человек клялся буддами и бодисатвами, Брамой и Индрой и всеми "властителями судеб". В случае неисполнения обета человек навлекал на себя небесную кару всех тех богов, которыми клялся. Влюбленные бережно носили обеты на груди в специальных мешочках. Обеты, написанные на священных листах бумаги, считались магическими оберегами, и их нельзя было просто бросить или разорвать. Их можно было только предать огню в случае измены одной из сторон.
Синдзю происходило, как правило, вне человеческого жилья. Влюбленные бегут глубокой ночью в какое-то безлюдное место и на рассвете посреди пробуждающейся природы, с первыми ударами храмовых колоколов, гибнут. Совершается не самоубийство, а убийство и самоубийство. Мужчина сначала закалывает свою возлюбленную, а потом кончает с собой. В момент синдзю женщины нередко просили возлюбленных привязывать их к деревьям, чтобы не выглядеть безобразно по смерти - труп умершего считался нечистым, и зрелище трупа вызывало отвращение, считалось позорным.
Полезно знать
Окна публичных домов в Японии, как и в Китае, имели голубые (зеленые) ставни, поэтому назывались Зелеными Беседками или Голубыми Покоями, в отличие от европейчких районов "красных фонарей"
Полиция о таких заведениях осведомлена прекрасно, но никаких мер не предпринимает. Общество знает: бороться с проституцией бессмысленно. В Японии, в отличие от христианской Европы, плотское наслаждение никогда не воспринималось как нечто греховное. Задача полиции совсем другая: чтобы платились налоги, чтобы не обсчитывали, чтобы содержатели публичных домов исправно доносили о подозрительных клиентах (в частности, об иностранцах).
Традиция мирного сосуществования публичных домов с полицией насчитывает около четырех веков. В 1612 году некто Сёдзи Дзинъэмон подал властям докладную записку. В ней он сетовал на трудность контроля за проституцией и советовал собрать все публичные дома Эдо (нынешний Токио) в одном квартале, нарисовав милую сёгунскому сердцу идиллическую картину тотальной слежки и доносительства: "Если эти заведения будут собраны в одном месте, их содержатели будут обращать особое внимание на всех, кто там слоняется. И если они заметят подозрительное лицо, то обязательно сообщат о том властям".
Несколько подумав, власти согласились, отметив, что в древности "добродетельные люди говорили в своих стихах и других сочинениях, что заведения, предназначенные для женщин легкого поведения и праздношатающихся, суть паразиты на теле городов. Однако зло это неизбежно, и в случае насильственного упразднения таких заведений люди, лишенные нравственных начал, запутаются еще больше".
Выделив на территории города в квартале Ёсивара специальный участок для строительства публичных домов, власти даже освободили их содержателей от налогов - в обмен на честное сотрудничество с тайной полицией. При этом квартал обнесли стенами и окружили рвом с водой, а его обитательницам (их насчитывалось около четырех тысяч душ) было запрещено покидать огороженную территорию. Исключение было сделано только для трех случаев: вызова в суд, визита к врачу и прогулки с клиентом для любования цветением сакуры.
В Ёсивару заглядывали самые разные люди: и молодежь и добропорядочные отцы семейств. В Японии всегда считалось, что семья - одно, а "это дело" - совсем другое. Ничего ни у кого не убудет, если весело провести время с подружкой, а вот не суметь семью прокормить и детей воспитать - это уже безобразие и грех.
В публичных домах, как и в любых японских учреждениях, стремились избежать конкуренции среди сотрудников (именно по этим соображениям и сейчас в японских фирмах не принято поощрять выдающиеся таланты). Поэтому клиентам не разрешалось назначать свидания разным девушкам из одного и того же заведения. При входе в Ёсивару сводник первым делом осведомлялся, имеется ли уже у посетителя постоянная подружка. А если любителю разнообразия удавалось провести администратора, это расценивалось как "неполное служебное соответствие" последнего. Так что свобода выбора у гостей Ёсивары была весьма относительная. И это способствовало завязыванию связей, не ограничивающихся одной ночью, то есть тех самых "человеческих отношений", которые культивируются и в нынешних веселых кварталах.
Проститутки в средневековой Японии были сплошь грамотными. Кодекс поведения предписывал им частое писание писем с изъявлениями нежных чувств. Кроме того, грамота была весьма полезна и для "обмена опытом" - руководства по технике совокупления издавались тогда в большом количестве. Японская традиция насчитывала 48 любовных поз (знаменитая индийская "Кама-сутра" - 64), однако подавляющее большинство из них, похоже, оставались невостребованными. Это неудивительно: многие довольно трудны для исполнения. К тому же составители пособий обладали изрядным чувством юмора: на одной из картинок изображены готовые к соединению дама и господин, раскачивающиеся на растущих рядышком двух стволах бамбука.
В профессиональных советах для жриц любви много внимания уделялось сопутствующим обстоятельствам. Так, на рассвете рекомендовалось "проникновение сзади" - "будто свет луны из окошка". С любимым, которого ты давно не видела, хорошо лежать сбоку, поскольку это продлевает удовольствие. Говорилось не только об эротических утехах, но и о многом другом - как за собой ухаживать, как вести себя со стариком или юнцом, как кому понравиться, кто какие разговоры любит.
С открытием Японии для Запада и появлением во второй половине XIX века многочисленных европейцев кое-что стало меняться и в Ёсиваре. Желание угодить новым клиентам привело к тому, что вместо привычных матрасов на циновках в публичных домах вошли в моду кровати (говорят, сами проститутки поначалу их недолюбливали за излишнюю мягкость), стулья (у которых, правда, для удобства отпиливали ножки) и даже ночные горшки. Однако все эти новшества не привились, а сама связь с иностранцем стала рассматриваться как дискредитация почтенного занятия. Существует запись суждений одной профессионалки, сделанная уже в послевоенное время. Эта чистюля на полном серьезе утверждает, что женщины, которые путаются с иностранцами, совершенно не умеют иметь дело с соотечественниками, не желают стирать свое белье и к тому же не брезгуют надевать платья своих подружек.
Я ещё смотрел про публичные дома, специально построеных для людей (в часности знаменитостей или занимающие высокие должности), которые хотят остаться анонимными но желают занятся сексом с проститутками.Так в этих публичных домах имеются запертые комнаты, в стенах котрых прорублены маленькие арки,куда проститутки садятся на колени (раком) и пропихивают заднюю полвину тела.А в другу комнату (соседнею с первой) заходят клиенты.
Но так как эта поза не очень удобна , в публичых домах специально заматывали глаза проституткам для того чтобы они не видели своих клиентов.Так было на много удобнее.
Если у вас есть любая другая информация о публичных домах Японии просьба выкладывать здесь.
(с) сеть, все сеть, гг))
А вот тут про китайские дома. Мне было надо для фика, вот я и рылся. Но, как оказалось, тема очень интересная))
orient.rsl.ru/upload/text/2003/2003_3_14/2003_3...